— И где ты шлялся?

— Странно, — глубокомысленно заметил он, — почему, когда ты куда-то уходишь, это называется «делать покупки», а когда я — «шляться»?

— Хорошо, — частично признала я его правоту. — И где же ты шлялся, делая покупки? И что это за покупки?

— Это ужасная тайна, — повторил он мой трюк со страшно-загадочным взглядом, приторачивая к седлу сумку, в которой помимо книг лежало что-то еще.

С телепортацией у магистра Салзара было из рук вон плохо. Для открытия проходов приходилось использовать специальные амулеты, но и с ними редко когда удавалось прямое перемещение. Он и про тройной каскад тогда соврал: до Марони он добирался аж в пять этапов! Но признаваться в этом никому не собирался, как и отчитываться в истинных причинах того, почему вместо ежедневных прыжков в столицу и обратно решил снять комнату в недорогой гостинице на границе Школьного квартала и Торгового города.

Он затянул завязки плаща и в последний раз взглянул в зеркало. От бессонных ночей под глазами залегли темные круги, черная щетина покрыла впалые щеки, и как-то особенно сильно стал выделяться тонкий длинный нос с горбинкой, делая его похожим на птицу. Ворон и есть. Только назвали его так не из-за носа. Ворон — умная черная птица, не брезгующая падалью. Ворон всегда прилетит туда, где уже побывала Неизбежная [20] . А иногда он сам несет ее дух на своих крыльях. Колдун не любил это прозвище, но не считал его несправедливым.

Дойдя до связующего город и школу портала, он в который раз мысленно посетовал, что нет такого же между Азгаром и Марони. Из столицы Кармола вообще не было прямых телепортационных каналов — это якобы ослабляло оборону, а в какую-то давно забытую войну вражеские маги умудрились взломать запечатанный портал и проникнуть в город.

На школьном дворе, куда некромант вышел все еще погруженный в размышления, его едва не сбила с ног толпа спешащих с уроков школяров, а уши заложило от звона молодых голосов. В той школе, где когда-то обучался он сам, было намного тише. Просто школа была меньше, и учеников в ней было не так много: там было всего одно отделение, и принимали на него лишь молодых людей, обнаруживших в себе темный дар мастеров Смерти. И обучали их только этому искусству и основам стихийной магии, не тратя время на прочие науки. А тут некромантию преподает дряхлый старец, забывший все, что когда-либо знал, и умеющий лишь превратить покойника в зомби, чтобы потом уложить его «тленом». Естественно, что при подобном подходе отдельного курса для некромантов не было, хотя Салзар и замечал кое в ком из учеников соответствующие таланты, которые за годы такой учебы померкнут, не найдя должного выхода. А несостоявшийся мастер Смерти станет средненьким стихийником или даже целителем, ведь целительство и некромантия — всего лишь разные стороны одной монеты, как жизнь и смерть есть неразрывное целое.

В кабинете старшего наставника не оказалось. Он, как и в первый визит азгарца, отыскался в испытательном зале, где так же муштровал свою ученицу, ту самую дерзкую девицу с мощным запасом силы и поразительной способностью к восстановлению.

— Тэр Салзар! — заметил его Марко. — Вы вовремя, мы как раз закончили.

Девушка при этих словах недовольно поморщилась.

Ворон знал таких. Дай ей волю, и занятие затянется до поздней ночи, а усердную ученицу придется выносить на носилках.

— Иди, Галла. Основное мы разобрали. Если захочешь, попробуешь дома самостоятельно.

— А жить я потом где буду? — усмехнулась саатарка, снова забывая о правилах поведения в обществе старших чародеев.

Но ее наставник к таким манерам, похоже, привык.

— Главное, что жить будешь. Если откатом не накроет. Иди. Завтра с утра тэсс Лона ждет тебя на своем курсе, поработаешь над пространственными иллюзиями с ее старшими. Если сдашь зачет, закроем эту тему вообще.

Ученица опять скривилась, видимо, считая создание мороков балаганными чарами, шутовством, предназначенным для развлечения. Салзар и сам так думал до тех пор, покуда один такой «шут» не сотворил фантом, стоивший десятка человеческих жизней. Шута он после нашел и убил, а тот урок запомнил на всю жизнь: не бывает магии бесполезной и безопасной.

— Простите, тэсс Галла, — спохватился он, когда девушка уже открыла дверь в коридор. — Задержитесь ненадолго. С позволения магистра не могли бы вы оказать мне одну услугу?

Судя по ее лицу, нет, не могла бы. Все же нельзя начинать знакомство с хорошенькой девушкой со швыряния магической краски — никогда не забудет.

— Если вы не очень устали, конечно, — добавил вкрадчиво.

Расчет оказался верным. Подобные особы легко поддаются на такие провокации: лучше оказать услугу противному некроманту, чем отказом признать свою слабость.

— Я не устала. Что нужно делать?

— Я покажу вам одно плетение, точнее, его часть. Повторите по возможности.

Вчера, когда Медведь в очередной раз показывал ему элементы разрушающих чар, которые удалось зафиксировать, родилась смутная догадка. За ночь, проведенную за чтением специальных книг, эта догадка окрепла и теперь нуждалась в небольшом наглядном подтверждении, для чего требовалась женщина, волшебница.

— Вот так. — Он неспешно вывел несколько знаков.

— Лучи в одну сторону? — уточнила девушка. — И без основы? Оно же рассыплется.

— Поверьте, так будет лучше для всех. Просто попытайтесь воссоздать эти элементы.

Она вскинула руку, чуть прищурилась. Воздух посерел вокруг ее пальцев, как будто с их кончиков срывалась в пространство Предвечная Тьма. Хотя почему «как будто»? Это ведь и есть Тьма.

— Похоже. Но не совсем. Видите, тэр Марко?

— Вижу, — насторожился Медведь.

— Я еще попробую, — взвилась юная чародейка. — Сейчас получится!

Она развеяла предыдущие знаки и начала выплетать все элементы заново.

— Чтоб меня хоры драли! — оценила полученный результат. — Простите. Но я же все правильно делаю! И все равно вот в этой части… Я сейчас повторю.

— Не стоит, Галла. — Медведь уже понял. — У тебя все равно не выйдет. Твое плетение ничем не хуже, и будь оно законченным, сработало бы так же, как и чары магистра Салзара. Просто то, что отличает вашу работу, — один из элементов аватэ. Мы с тобой еще не изучали этого. У мужчин и у женщин такие знаки всегда получаются по-разному, это обусловлено нашей природой.

— А как…

— Мы разберем это позже. Когда ты сдашь практику у тэсс Лоны и зачет по «Травам»… И вернешь Тедару Соли прежний цвет лица. Да-да, я уже знаю.

Укор наставника девушку не смутил.

— Я же у вас спрашивала раскраску для волос? — Она выразительно стрельнула глазами в сторону некроманта. — А вы не дали. Пришлось самой. Я же не знала, что оно к коже пристанет. Но дня через три само сойдет… Наверное…

Подхватила с лавки сумку и направилась к двери.

— До свидания, магистры. — Почтение в голосе было почти искренним. — Спасибо за очередной урок, тэр Салзар.

— Значит, женщин исключаем? — переспросил Марко после ее ухода.

— Да. Это сужает круг поиска.

— Пойдемте ко мне в кабинет. Я тут подумал и составил список маронских магов, которые, не будучи нашими наставниками, часто наведываются в школу. Консультанты, торговцы амулетами. Кое-кто приходит в библиотеку…

— Все еще надеетесь, что ваши подчиненные ни при чем?

— Да, — не стал юлить Медведь. — Мы все знакомы не первый год, общаемся и встречаемся за пределами этого замка, многие дружат семьями. Тяжело думать, что среди нас убийца…

Глава 10

Галла

Три первые дня новой длани пролетели однообразно и стремительно: подъем, завтрак, школа, обед, занятия с Иолларом, кое-как переделанные рутинные домашние дела, старательно выполненное домашнее задание, ужин, вполне дружеская перепалка с эльфом на одну и ту же тему: «А когда я услышу, как ты играешь?» — «А когда я увижу, как ты прядешь?», крепкий здоровый сон, подъем. На второй день я ненадолго заскочила в город, чтобы забрать у швеи платье. На третий не выдержала и для разнообразия призналась вредному принцу, что не умею прясть, и в ответ на откровенность он, нет, не сыграл мне на лютне, а тоже признался, что давно подозревал, что прялка мне нужна только повыпендриваться.