Короткую передышку организовали двое ребят Каина. Один из орков орудовал кистенем, лихо раскручивая цепь и раздавая направо и налево удары тяжелой гири. Второй ловко управлялся с алебардой, находя применение каждой детали этого оружия: рубил секирой, колол длинным копейным наконечником и отбивал чужие удары древком. Откуда-то сбоку в налетчиков полетели стрелы. Не было видно лишь мага. «Может, его уже убили?» — подумалось Лайсу. Наверное, он и сам поверил в эту догадку, и, когда перед ним словно из под земли вырос вооруженный тяжелым двуручником мордоворот, кард даже не поднял меч, а, высвободив силу, резким движением ладони от себя направил горячую волну…

Имрану все же пришлось покинуть укрытие и вступить в бой. С первым противником он расправился без особых усилий. Со вторым пришлось бы туго, но помог кто-то из охоронцев, резким ударом разрубив налетчику живот. Орк даже не оглянулся, уже нацелившись на нового врага, а разбойник какое-то время еще стоял пошатываясь и зажимая руками рану. А после рухнул плашмя. Но прежде отпустил руки, и на землю вывалились окровавленные внутренности. Солнце совсем уже село за горизонт, оставив по себе лишь золотисто-багровые сполохи на сером небе, но все же было достаточно светло, чтобы Имран рассмотрел жуткую сцену. К горлу подступил горький комок.

Маг попятился назад и едва не выронил меч, но все же взял себя в руки и отдышался, судорожно глотая ртом воздух. Он даже нащупал в себе немного силы, чтобы создать небольшой огненный шар и запустить в сторону нападавших. Но тех было слишком много. «Будь прокляты эти пустоши! Будь проклят этот упрямый старик! Будь прокляты эти ублюдки…» Он мог бы еще долго сыпать проклятиями, но в нынешнем его состоянии они не имели силы, оставаясь всего лишь словами.

Внезапно волна ярости накрыла его и, подняв меч, колдун с криком бросился в самую гущу сражения. Его клинок со звоном встречал мечи противников, с сочным чавканьем рассекал плоть и с хрустом рубил кость. Не человек уже, а дикий зверь вступил в битву. «Ненавижу! Всех вас ненавижу!» Он не различал своих и чужих — все они были для него врагами, все были повинны в его грядущей гибели. А он очень не хотел умирать. И не отвага направляла его удары, а самый сильный в мире страх — страх смерти.

Вдруг что-то случилось. Где-то совсем рядом зазвенела, разливаясь в теплом ночном воздухе, чужая сила. Имран отчаянно завертелся, пытаясь определить источник этой энергии, но не смог даже распознать используемые неизвестным волшебником чары. Это было нечто неведомое, странное и страшное. И буйствующий недавно зверь испуганно сжался и затаился где-то в глубине души. А мгновение спустя Имран увидел истинного зверя, ибо не было ничего людского в парне в разодранной окровавленной рубахе, мечом и невидимым огнем прокладывающем себе путь…

Помня, сколько сил потребовала от него модуляция сознания пожилого торговца, Лайс поначалу экономил энергию, нанося короткие направленные удары и продолжая орудовать мечом, чтобы его манипуляции не были заметны со стороны. А когда бой закончится, вряд ли кто-то станет осматривать трупы.

Сражение близилось к финалу. Встретив достойный отпор со стороны обозников и потеряв несколько десятков людей, налетчики, как бы много их ни было, заметно сдали назад и, казалось, ждали удобного момента, чтобы отступить в свои таинственные подземелья.

— Осталась еще кучка йорх [6] с той стороны! — прокричал ему Каин. — Поможешь?

Впервые за долгое время используя дар, Эн-Ферро вошел в такой азарт, что остановиться было уже трудно. Сила опьяняла, затуманивала разум и рвалась наружу. Она щедро разливалась вокруг него теплым ореолом, собиралась в упругие струи и била во врага. И кто знает, как долго еще продолжалось бы это упоительное безумие, если бы в пылу сражения взгляд карда не наткнулся на человека, смотрящего на него со страхом и любопытством одновременно…

Нападение застало обозников врасплох. Такой же неожиданностью стало для них окончание боя. Грабители, кроме тех, что остались лежать на земле, разом отступили и скрылись во тьме. Преследовать их никто не стал.

Зажглись факелы и масляные фонари. Шум битвы сменился мерным гулом голосов, деловитыми окликами и руганью, которой раненые орки заменяли стоны. Как ни крути, но наемники приняли на себя основной удар, и тэр Листе, позабыв про боль от полученного ранения, довольно усмехнулся: хороши бойцы, таких бы под его начало лет двадцать назад — горы своротил бы! Давно слыхал, что один орк в бою десяти человек стоит, а теперь воочию убедился. А парнишка-то тот белобрысый до чего молодец! Недаром он сразу купцу глянулся. Хорош, аж страх берет!

А вот колдун сплоховал. Подвел колдун, заячья его душонка! Мало, что заслон не сдержал, так еще и сбег, подлец, и почитай до самого конца не было его ни видно, ни слышно. Э-эх, вдарить бы ему промеж глаз! Да боязно как-то. Чароплет все ж таки — а как магией засветит в ответ? Хотя какая с него магия? Так, пшик один. Доберутся до места, с ним первым Листек и распрощается. Вон он стоит, голубчик, темечко задумчиво почесывает. А что теперь думать-то? Раньше думать надо было…

Было, и вдруг пропало. Странная сила, невидимый огонь… Ничего не осталось. Но не привиделось же ему? Тэр Имран задумчиво почесал макушку, глядя на самого обыкновенного парня, ничем особо не выдающегося и примечательного разве что для девиц на выданье да сластолюбивых вдовушек. Но смолчать маг все-таки не смог:

— Тэр… э-э… — Имя, которое он слышал в самом начале пути, соскальзывало с языка. — Тэр..

— Эн-Ферро, — с готовностью подсказал полукровка. Что он полукровка, Имран хорошо помнил. Потому и не желал никакого общения — эльфов и их выродков он не любил.

— А что… Что это было, тэр Эн-Ферро? — Маг неопределенно повел рукой. — Это вот…

Это же надо было так сглупить! В силу случайного слова Лайс не верил, а потому за последние пару минут уже успел мысленно пожелать себе не одну кару, включая молнию под хвост и интимные отношения со всеми демонами бездны.

— Что это было, тэр Эн-Ферро? Это вот…

Попался, как пацан на соседской яблоне, вот что это было. Теперь остается с самым честным выражением лица попытаться доказать, что просто снимал с ветки своего кота.

— А, так это… того… — Кард по-простецки развел руками. — Амулет в дорогу брал. Почитай половину сбережений за него выложил. Но не зря! Видали, как их того… Да?

Не переборщить бы с простотой, еще за идиота примет.

— А что за амулет, позвольте полюбопытствовать? — Кажется, тэр Имран вздохнул с облегчением.

— Так нет его уже. Рассыпался.

— Разовый, — пробормотал маг.

— Ага, — кивнул Эн-Ферро радостно, — так мне наш колдун и сказал. Разовый он, хоть и дорогущий.

Обозники запалили огни, магистр Пилаг перехватил одного из орков и попросил у того фонарь.

— Вы извиняйте, тэр Имран, мне к фургону надо. Сестра у меня там. Перепугалась, наверное…

Чародей рассеянно кивнул, как завороженный, уставившись на огонь.

— Да-да, конечно…

Странный он какой-то. Будто фонаря ни разу не видел.

Обозники собирали убитых и раненых. Орки, даже раненые, — трофеи. У Детей Вулканов [7] своя мораль: мертвецы никуда не убегут, а хорошее оружие может прихватить кто-нибудь другой. Лайс тоже задержался на минутку. Подошел к месту, где лежал молодой мечник, схватка с которым могла стоить ему жизни, наклонился, поднес свет. Лет двадцать, не больше, короткие рыжие волосы и простоватое круглое лицо, когда-то горевшее румянцем во всю щеку, теперь бледное, словно восковая маска. Карду почудилось что-то знакомое в застывших чертах, но он стряхнул наваждение и перевел взгляд на меч, который убитый сжимал в руке. Эн-Ферро не ошибся, у хорошего бойца и оружие было под стать: рукоять с грушевидным навершием, дужки крестовины чуть загнуты вперед, длинный, сужающийся к острию клинок с широким долом, что, вероятно, существенно облегчает вес. Лайс не смог сдержаться, и разжал сведенные смертной судорогой пальцы, чтобы проверить свое предположение.